Собака Антона Чешина пропала восемь дней назад.
Все это время мужчина с лицом вишни и подростковыми усами просидел на старом низком диване, доставшемся ему от бабушки. Красные глаза с утра и до поздней ночи смотрели на экран нового телевизора, купленного в день пропажи.
Антон Чешин и сам готов был возмутиться своему безответственному сидению на диване, но поиски Тиска в миллионном городе, даже по мнению человека с одним средним образованием, скорее всего, не принесли бы успеха. И потому Антон Чешин купил телевизор и заказал рекламу в прайм-тайме главных новостей города.
— Пропал пес по кличке Тисок, — перебирая дрожащие пальцы, хрипло диктовал Антон, — Черная беспородная собака с длинным носом и белым пятном на хвосте в виде буквы С.
Редактор службы новостей неохотно записал нужные слова, находясь под давлением Тамары Андреевны из отдела продаж.
— Давайте еще добавим “за вознаграждение”, — Тамара Андреевна смотрела горящими глазами. — Это будет дороже, и на вознаграждение придется потратиться, но собака того стоит.
Внутри засверлило знакомой тревогой. Лишь бы хватило денег.
— Конечно, — ответил Антон, — Вам лучше знать.
Получая накопленные Антоном Чешиным за несколько лет средства, Тамара Андреевна улыбалась во все тридцать белых и один золотой зуб. Брезгливо пересчитав смятые купюры, Тамара Андреевна выпроводила Антона Чешина из редакции после трех кружек чая с обещанием дать новости в прямой эфир уже этим вечером.
Реклама на телевидении была заоблачно дорогой, но Тисок был дороже, чем мотоблок, который должен был появиться на даче бедолаги этим летом. Антон Чешин ехал на пятьдесят третьем автобусе, стараясь не поддаваться хандре о несбывшемся мотоблоке.
Спустя неделю без сна и совершенного отчаяния то ли от злости на редактора, то ли от злости на собственную нерешительность оторваться от телевизора, рано утром Антон Чешин отчаянно ринул к выходу из квартиры, пропахшей селедкой.
Обматывая шарфом закостенелую шею, Антон Чешин был настроен разнести редакцию к чертям. Его настрой пропал в ту же минуту, как открылась входная дверь.
На пороге лежало три стопки газет, главную полосу которой украшала непропорционально растянутая фотография Тиска.
Чихая от слез, навернувшихся при виде Тиска, Антон Чешин неуклюже и с давящей болью в спине занес стопки газет в дом. Нижняя пачка, видимо промокшая от дождя, была самой тяжелой.
Под джутовой веревкой нижней стопки лежала маленькая записка с пометкой “А.Чешину от редакции”.
“Дорогой Антоша.
Вышло недоразумение, но оно, по моему профессиональному мнению, даже к лучшему. Пришлось поставить рекламу кур в прайм-тайм новостей. А вам мы отдали главную полосу газеты. Да еще и напечатали дополнительных двести экземпляров за ваш бюджет. Газета выйдет в четверг, так что ждите. Дала ваш номер телефона, чтобы нам не звонили. Приходите в понедельник подписать акт выполненных работ.
С уважением,
Тамара”
Антон еще раз бросил мокрый взгляд на газеты.
— Газеты читают чаще, — утвердительно пролепетал он, — Они правы, так лучше.
Глядя на стопки газет, Антон разрывался от нерешительности: он готов был идти на поиски Тиска, несмотря на ужасно холодный моросящий дождь, но звонки после выпуска газеты должны были вот-вот начать поступать.
Зеленый табурет рядом со старым стационарным телефоном заставлял Антона ерзать на месте. Глядя в зеркало шкафа, Антон Чешин и сам себе казался жалким. Припухшие красные глаза и сутулая осанка добавляли ему не меньше лет десяти к возрасту.
Первый телефонный звонок раздался оглушающим радостным знамением по всему дому.
Антон подпрыгнул, схватил трубку и воодушевленно ответил:
— Слушаю.
— Антон, — из трубки полетели бранные слова. — Ты на работу собираешься, (бранное слово). Я дал неделю, а уже сколько прошло, (бранное слово)? У меня на твою должность кандидатов пруд пруди, (бранное слово). Завтра не выйдешь, я тебе уши оторву.
Рука Антона невольно потянулась к ушам. Он, конечно, знал, что уши ему никто не оторвет, но и шутить с начальством он не хотел.
Иван был большим начальником автомойки уже двадцать три года и часто угрожал Антону что-нибудь оторвать. Но Антон знал, что Иван очень ценит его работу. На протяжении последних десяти лет Антон то и дело собирался уволиться с автомойки по причинам задержек выплат и переработок, но Иван всегда находил нужные слова, чтобы Антон остался и потерпел.
“Мы же как семья”, — обычно приговаривал Иван, хлопая Антона по плечу.
— У меня просто собака…
— Да я твою собаку, (бранное слово). Вон за гаражом этих шавок, (бранное слово). Завтра на работу! Совсем уже распустился, (бранное слово), (бранное слово), (бранное слово).
— Вы меня извините, — начал было Антон, но телефонные гудки перебили его оправдания.
Антон положил трубку и решительно посмотрел в зеркало.
— Надо найти Тиска сегодня!
Спустя двадцать минут сидения все на том же неудобном стуле, телефон вновь зазвенел.
— Алло, я видела вашу собаку на набережной, — сказал бархатный женский голос, — А вознаграждение большое?
— Тысяча рублей, — ответил Антон.
— А-а-а-а-а, ну понятно, — зевнули в трубку, — Я меньше чем за пять тысяч искать ее не пойду.
— Тогда пять тысяч, — Антон пожал плечами.
— Давайте я покажу вам на карте, где видела, а вы сами поищите, — воодушевилась девушка, — Мне просто будет неудобно. У вас есть мобильный телефон? Я отправлю вам локацию и номер карты.
— Хорошо, — Антон собрался с мужеством и добавил, — Но я переведу вам деньги, когда собаку найду.
— Вот вы шарлатан, — буркнул голос в трубке, — То есть я вам локацию отправляю и должна поверить. Так дела не делаются. Несерьезно вы подходите к поиску собаки.
В телефоне опять раздались гудки.
В чем-то она была права, подумалось Антону Чешину. Он и правда, не очень-то серьезно относился к поискам Тиска. Мог бы еще неделю назад разгромить редакцию, а вместо этого сидел на диване.
Не прошло и минуты, как телефон разорвался вновь оглушающим звоном.
— Вы где? — еще один женский голос, но уже потрепанный жизнью и опытом, раздался в трубке, — Пять раз вам позвонила.
— Вы по поводу собаки? — спросил Антон с надеждой в голосе.
— Да, — скрипя зубами сказала женщина, — У моей суки щенки родились. Один похож на вашего. Возьмете? За две тысячи?
Антон опешил.
— Я вам скину до тысячи пятиста рублей, — сказала женщина, — В связи с вашим горем.
— Каким? — несвязно спросил Антон.
— Ну если не нашли собаку еще, так значит всё она… кранты. Под колеса, небось попала. Или другие загрызли. У нас мальчишки в прошлом месяце палки кидали в собак. Может и вашей прилетело.
Ком в горле Антона застрял, не позволяя сказать больше ни слова.
— Через неделю приходите на Бауманскую 4. Спросите Марию. И приносите тысячу пятьсот маленькими купюрами.
Антон кивнул, подавившись слюной.
— Со связью что-то, — голос превратился в крик. — Через неделю жду! Отключаюсь.
Еще двадцать звонков Антон не мог присесть. Звонили сообщить про белую собаку с черной буквой С на хвосте. Звонили из церкви и магазина на диване. Звонила старая знакомая, узнать как дела. Звонили, судя по всему, какие-то дети и гавкали в трубку.
Антон уже отчаялся и даже пропустил несколько звонков, прежде чем из телефона раздался басистый голос:
— Я вашу собаку нашел, куда приехать?
Антон тут же продиктовал адрес, запрыгав от счастья как ребенок.
— Буду через полчаса, — закряхтел мужчина, — Уже еду. Накиньте сверху еще рублей пятьсот на бензин.
В момент, когда Антон услышал знакомые слова, он уже не жалел ни о потраченных деньгах, ни о потраченном времени.
Антон уже мысленно представлял, как устроит Тиску настоящий праздник возвращения домой. На радостях он умылся, сменил свитер и перетряхнул лежанку Тиска на балконе.
Приглушенный звук домофона заставил сердце трепетать как трепещут бабочки в банке. Антон слышал тяжелые шаги на второй этаж, выглядывая из-за двери.
Пузатый мужчина с тяжелой одышкой и в потертых спортивных штанах, медленно поднимался по лестнице, держась за перила.
— Вы собаку ищете? — протянул запыхавшийся голос.
Антон кивнул.
— Вот, держите, — мужчина протянул Антону собачий хвост и, протолкнувшись в квартиру, сел на табурет.
Антон с недоумением держал в руках черный пушистый обрубок с буквой С, но раза в три больше, чем у Тиска.
— Это не мой, — сказал Антон Чешин, уперевшись взглядом в мужчину.
— Да как же не ваш, — ухмыльнулся гость, — один в один ваш.
— У меня Тисок совсем маленький.
— Так и хвост не от овчарки, — противостоял мужчина.
— Я свою собаку знаю, — голос Антона становился все тише.
— Да вот же, посмотрите.
Мужчина выхватил собачий хвост из рук Антона и приложил к газете. Хвост идеально совпадал с напечатанной в газете огромной фотографией Тиска.
— Они напечатали не так, — глаза Антона досадно опустились на пол, — Больше, чем на самом деле.
— А это разве мои проблемы? — мужчина встал с табурета.
Сейчас он казался Антону особенно огромным и тяжелым.
— Все совпадает, — добавил мужчина, — Я вашу собаку нашел? Нашел. Привез через весь город? Привез. Еще и припарковался у пруда, оттуда идти минут десять. Вы людей не обманывайте!
— Я вам покажу фотографию Тиска, — Антону пришла отличная идея. — Я… я сейчас принесу.
— Некогда мне, — мужчина всунул хвост обратно в руки Антона и вышел за дверь. — Вознаграждение давайте. Не заставляйте меня нервничать. У меня и так вон, сердце еле работает. А я к вам такой путь с вашей собакой.
Антон посмотрел на хвост, так похожий на тот, что напечатали в газете. На секунду он и сам усомнился в том, а был ли Тисок меньше, чем этот хвост.
— Ну спешу же я, — протянул мужчина.
Антон достал пять тысяч из кармана куртки и протянул мужчине с опущенным взглядом.
— Спасибо, — добавил он тихо.
— А пятьсот рублей?
— Да, да, извините.
Антон достал еще одну купюру.
— Соболезную, — сказал мужчина и начал спускаться по лестнице.
Антон медленно закрыл дверь и сел на табурет.
Он аккуратно положил собачий хвост на комод рядом с телефоном. Ему очень хотелось, чтобы хвост вдруг ожил, залаял по всему дому, мешая соседям жить их интересные жизни.
У всех соседей был кто-то, кто ждал их дома. И у Антона Чешина был Тисок, который ждал его каждый день с автомойки. А сейчас от Тиска остался только несоразмерный хвост и тяжелый камень на душе.
Тисок был единственным, кто любил его независимо от того, в каком свитере сегодня был Антон и сколько денег он принес домой. Тисок лизал его уши, даже когда Антон ругался или совсем молчал. Тисок был готов гулять в любое время, есть в любое время и идти спать в любое время. Он был единственным, кто не заставлял Антона делать и думать то, что ему на самом деле не хотелось.
Прокручивая все эти мысли в голове бесконечной вереницей любви и печали, что-то внутри Антона лопнуло.
— Это не Тисок! — вскрикнул Антон и рванул на улицу с хвостом в руках.
— Это не Тисок! — кричал он, мчась в сторону пруда, в надежде, что мужчина все еще переваливается в направлении к припаркованной машине.
— Это не Тисок! — Антон начал размахивать собачим хвостом над головой, — Не Тисок!
Парковка у пруда была пустой.
— Это не Тисок, — разочарованно сказал Антон Чешин.
Только добравшись до парковки, Антон понял, что на улице уже стемнело, пока он, Бог знает сколько, смотрел на собачий хвост.
Дрожа от холода, Антон Чешин скользил по промоклому асфальту обратно домой. Он так и не решился выбросить хвост в мусорку.
Прохожие, укутанные в куртки и шарфы, смотрели с сожалением и интересом на бедолагу с собачьим хвостом в руках.
— Здравствуйте, — послышался чей-то голос у подъезда.
Антон обернулся.
В красном дождевике стояла женщина примерно его возраста, выглядывая из-за промокших линз очков.
— А вы случайно собаку не ищете? — спросила женщина.
Антон не нашел, что ответить. Лишь поднял промокший хвост, протягивая женщине.
— Так это вы, — воодушевилась женщина, — Я вашу собаку нашла.
Антон готов был впервые за всю свою жизнь выдать бранную речь о том, как нехорошо поступают люди с чужим горем, как это низко и мерзко зарабатывать на чувствах других людей, но из-под красного дождевика выглянула знакомая морда.
— Гав, — засуетился Тисок, узнав знакомое лицо.
— Тисок! — Антон бросился к женщине, но остановился в нескольких сантиметрах от нее. — Тисо-о-к.
— Я только сегодня в газете увидела, — сказала женщина, прикрывая Тиска дождевиком, — Он уже неделю у меня. Я одна живу, мне только в радость. Но я бы знала, я бы раньше принесла.
Антон не мог насмотреться на Тиска.
— Пойдемте, я занесу.
— Да я сам, — наконец выдал Антон.
— Ну нет, что вы, — улыбнулась женщина и покраснела. — Я занесу внутрь.
— А-а-а-а, — наконец понял Антон, — Вознаграждение. Конечно, идемте.
— Ну что вы, — обиделась женщина и покраснела еще больше. — Мне не нужно. Тут просто дождь, а Тисок такой маленький. Да и вы промокли.
— Нет, нет, — начал заикаться Антон, — Я вам заплачу. Идемте. Давайте возьму Тиска.
— Может, лучше в подъезде, чтоб не под дождем?
— Да, да, идемте.
— Меня Галя зовут, — заходя в дом, добавила женщина.
— А я Антон, — впервые больше чем за неделю улыбнулся Антон. — А это Тисок.
— А я знаю, — женщина достала Тиска из-под дождевика и протянула Антону. — Держите.
Тисок быстро перепрыгнул на руки Антона и начал лизать хозяина, чуть попискивая.
— Я пойду, — сказала женщина, — Только можно я приходить буду. К Тиску?
— Ой, вознаграждение! — Антон ринулся вверх.
— Не надо, — с грустью в голосе добавила женщина, — Я так хорошо время провела. Я бы Тиска себе оставила. Но раз хозяин нашелся… Я знаете что, я могу с ним гулять.
— Гулять? Да. Гулять можно.
— Тогда завтра? — женщина открыла дверь, и барабанная дробь дождя заполнила тишину подъезда.
— Можем сегодня, — чуть помедлив, сказал Антон, — После дождя. А пока, может чая?
Женщина еще раз бросила взгляд на улицу и кивнула.
— Неплохо бы, — она закрыла дверь. — В такую погоду хороший хозяин собаку на улицу не выведет.